Неточные совпадения
Справа, тотчас же по входе
в ворота, далеко во
двор тянулась глухая небеленая стена
соседнего четырехэтажного дома.
Он очень долго рассказывал о командире, о его жене, полковом адъютанте; приближался вечер,
в открытое окно влетали, вместе с мухами, какие-то неопределенные звуки, где-то далеко оркестр играл «Кармен», а за грудой бочек на
соседнем дворе сердитый человек учил солдат петь и яростно кричал...
А тут раздался со
двора в пять голосов: «Картофеля! Песку, песку не надо ли! Уголья! Уголья!.. Пожертвуйте, милосердные господа, на построение храма господня!» А из
соседнего, вновь строящегося дома раздавался стук топоров, крик рабочих.
И вдруг — сначала
в одном
дворе, а потом и
в соседних ему ответили проснувшиеся петухи. Удивленные несвоевременным пением петухов, сначала испуганно, а потом зло залились собаки. Ольховцы ожили. Кое-где засветились окна, кое-где во
дворах застучали засовы, захлопали двери, послышались удивленные голоса: «Что за диво!
В два часа ночи поют петухи!»
Было раннее утро. Сквозь дремоту я слышал, как мать говорила из
соседней комнаты, чтобы открыли ставни. Горничная вошла
в спальню, отодвинула задвижку и вышла на
двор, чтобы исполнить приказание. И когда она вышла, скрипнув дверью, меня опять захватил еще не рассеявшийся утренний сон. И
в нем я увидел себя Наполеоном.
В саду, вокруг берез, гудя, летали жуки, бондарь работал на
соседнем дворе, где-то близко точили ножи; за садом,
в овраге, шумно возились ребятишки, путаясь среди густых кустов. Очень манило на волю, вечерняя грусть вливалась
в сердце.
Они встретились на паперти; она приветствовала его с веселой и ласковой важностью. Солнце ярко освещало молодую траву на церковном
дворе, пестрые платья и платки женщин; колокола
соседних церквей гудели
в вышине; воробьи чирикали по заборам. Лаврецкий стоял с непокрытой головой и улыбался; легкий ветерок вздымал его волосы и концы лент Лизиной шляпы. Он посадил Лизу и бывшую с ней Леночку
в карету, роздал все свои деньги нищим и тихонько побрел домой.
Вышед на улицу, Флегонт Михайлыч приостановился, подумал немного и потом не пошел по обыкновению домой, а поворотил
в совершенно другую сторону. Ночь была осенняя, темная, хоть глаз, как говорится, выколи; порывистый ветер опахивал холодными волнами и воймя завывал где-то
в соседней трубе.
В целом городе хотя бы
в одном доме промелькнул огонек: все уже мирно спали, и только
в гостином
дворе протявкивали изредка собаки.
— Дорвались, брат! Скорей приходи! — крикнул Лукашка товарищу, слезая у
соседнего двора и осторожно проводя коня
в плетеные ворота своего
двора. — Здорово, Степка! — обратился он к немой, которая, тоже празднично разряженная, шла с улицы, чтобы принять коня. И он знаками показал ей, чтоб она поставила коня к сену и не расседлывала его.
Кирша заметил
в плетне небольшое отверстие, сквозь которое можно было рассмотреть все, что происходило на
соседнем дворе; он поспешил воспользоваться этим открытием и увидел двух человек, входящих
в избу.
В то время как он любовался переменою погоды, ему послышалось, что на
соседнем дворе кто-то вполголоса разговаривает.
Лаптев пошел
в садик и сел на скамью около забора, отделявшего от
соседнего двора, где тоже был садик.
В соседней с заводом церкви ударили к заутрене.
В казарму, где спали рабочие, вошел ночной сторож, ходивший
в продолжение ночи по
двору, и сильно застучал
в деревянную колотушку.
Высокий дом, широкий
дворСедой Гудал себе построил…
Трудов и слез он много стоил
Рабам послушным с давних пор.
С утра на скат
соседних гор
От стен его ложатся тени.
В скале нарублены ступени;
Они от башни угловой
Ведут к реке, по ним мелькая,
Покрыта белою чадрόй
Княжна Тамара молодая
К Арагве ходит за водой.
Тут замахнулся он было
в рассеянности на петуха, взгромоздившегося на
соседний забор и неожиданно продравшего горло, но, к счастию, спохватился заблаговременно: петух был его собственный; он кашлянул, плюнул и, окинув еще раз
двор, вошел к себе
в сени.
И Надю развлекали только мальчишки из
соседнего двора; когда она гуляла по саду, они стучали
в забор и дразнили ее со смехом...
Когда муж скотницы, проживавший по оброку
в соседней деревне на миткалевой фабрике, возвращался домой
в нетрезвом виде (что приключалось нередко), всегда почти старалась Домна натолкнуть на него сиротку, чтоб отклонить от себя и детей своих первые порывы его дурного расположения, — словом, все, что только могло случиться неприятного
в домашнем быту скотного
двора, — все вызывало побои на безответную Акульку.
Преосвященный владыко архиерей своим правилом
в главной церкви всенощную совершал, ничего не зная, что у него
в это время
в приделе крали; наш англичанин Яков Яковлевич с его соизволения стоял
в соседнем приделе
в алтаре и, скрав нашего ангела, выслал его, как намеревался, из церкви
в шинели, и Лука с ним помчался; а дед же Марой, свое слово наблюдая, остался под тем самым окном на
дворе и ждет последней минуты, чтобы, как Лука не возвратится, сейчас англичанин отступит, а Марой разобьет окно и полезет
в церковь с ломом и с долотом, как настоящий злодей.
В это время из двух
соседних заезжих
дворов ринулись стремглав два мишуреса, — род факторов, очень популярный
в местечках того края. Оба они одновременно схватили лошадей с двух сторон под уздцы и с опасностью опрокинуть коляску стали заворачивать их
в другую сторону. Молодой еврей на козлах выхватил у ямщика длинный кнут и стал неистово хлестать, задевая то одного, то другого мишуреса. Но на них это не производило ни малейшего впечатления.
Между тем на площади начиналось движение. Когда оба мишуреса, как сумасшедшие, выскочили из дома Баси и побежали к своим
дворам, оттуда стали появляться люди, быстро пробегавшие из дома
в дом, исчезавшие
в соседних улицах и переулках. От
двора Баси возбуждение разливалось по городу, разнося великую новость: рэб Акива находится
в N…
Из-за стола
Встают. Хозяйка молодая
Черезвычайно весела;
Граф, о Париже забывая,
Дивится, как она мила.
Проходит вечер неприметно;
Граф сам не свой; хозяйки взор
То выражается приветно,
То вдруг потуплен безответно…
Глядишь — и полночь вдруг на
двор.
Давно храпит слуга
в передней,
Давно поет петух
соседний,
В чугунну доску сторож бьет;
В гостиной свечки догорели.
Наталья Павловна встает:
«Пора, прощайте! ждут постели.
От края до края Сосновки при каждом из тридцати пяти
дворов стояли небольшие прядильни, там и мужчины, и женщины всю зиму и часть лета сасовку пряли, сбывая пряжу
в соседний город канатным заводчикам, особливо Марку Данилычу. Не больно выгодный промысел, а все-таки подсоба малоземельным.
Другой гусар схватил юношу за другое плечо и саблей перерезал веревки, стягивавшие ему ноги. Стуча сапогами и гремя шпорами, они потащили его на крыльцо. Этот
двор был освещен по-прежнему пылающим по середине его костром.
В оконцах
соседнего домика, примыкавшего к этому
двору, светились яркие огни.
А утром Люба, дочь
соседнего сторожа, увидела на
дворе Сартановской дачи, перед свиною закуткою, труп Анны Ивановны. Около нее лежала миска с разлившимся хлебовом для поросенка.
В левом боку была пулевая рана.
В нашем госпитале лежал один раненый офицер из
соседнего корпуса. Офицер был знатный, с большими связями. Его приехал проведать его корпусный командир. Старый, старый старик, — как говорили, с громадным влиянием при
дворе.
У нас все было готово, лошади стояли
в хомутах. Через четверть часа мы выехали. Поспешно подошла рота солдат и залегла за глиняные ограды наших
дворов. Из
соседней деревни показались медленно отступавшие стрелки. Над ними зарождались круглые комочки дыма; с завивающимся треском рвались
в воздухе шрапнели; казалось, стрелков гонит перед собою злобная стая каких-то невиданных воздушных существ.
Денщики ввели воз с нашими вещами во дворик и стали вносить
в вычищенные ими фанзы вещи. К
соседним фанзам подъехал султановский обоз.
В воротах нашего
двора показалась стройная фигура Султанова верхом на белой лошади.
Без труда вошел Владимир на
соседний двор:
в нем также пустота;
в третьем,
в четвертом тоже.
Въехав на задний
двор, где находились избы для помещения ратников и ворота на который никогда, и даже ночью, не затворялись и никем не оберегались, он разнуздал коня, поводил его, поставил
в конюшню и уже хотел идти уснуть несколько часов перед тем, как идти с докладом об исполненном поручении к Григорию Лукьяновичу, уже тоже спавшему, по его предположению, так как был уже первый час ночи, как вдруг легкий скрип по снегу чьих-то шагов на
соседнем, главном
дворе, отделенном от заднего тонким невысоким забором, привлек его внимание.
Соседние дома были пустынны — обыватели или вымерли, или бежали.
В доме, стоявшем совершенно рядом с домом Глобусова, умирала последняя его обитательница — старуха. Она лежала, зачумленная, под окном, которое выходило на
двор дома священника, и стонала.
Между тем с верхней до низшей ступени баронессина
двора читали друг другу строжайшие наставления о честности и,
в пример ужасных злоупотреблений, которых избегать надо, выставляли (уж конечно, не себя! кто себе лиходей?)
соседние мызы; кричали много, грозили наказаниями (тогда, когда забывалось правило дележа) и преисправно обеспечивали себя на будущее время.
Старуха быстро встала и поплелась
в соседнюю горницу. Не успела Антиповна переступить порог, как Домаши уже не было
в рукодельной. Она стремительно выбежала вон, спустилась во
двор, два раза пробежала мимо избы, где жил Яков с товарищами, знавшими о его якшанье с Домашкой, и бросилась за сарай
в глубине
двора, за которым был пустырь, заросший травою.
На
дворе начинало темнеть, Дождь прекратился, но небо было покрыто окладными тучами; с крыши капало. Кругом трещали сверчки,
в соседней балке слабо и неуверенно щелкала камышовка, неумело подражая соловью.
Домаша только этого и ждала, но, однако, не тронулась с места, пока из
соседней горницы не донесся старческий голос Антиповны, медленно и протяжно начинавшей рассказывать новую сказку. Тогда Домаша быстро встала из-за пяльцев и направилась
в девичью, накинула на себя большой платок и выскользнула сперва во
двор, а затем и за ворота усадьбы. Никто не заметил ее.
К
соседнему двору подошла коренастая, приземистая Мотька с двумя ведрами на коромысле. Илья поспешно бросил вожжи
в кузов телеги и рысцою,
в болтающихся портах, подбежал к Мотьке.
В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на
двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитою кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно не переставая стонать, и стоны эти страшно звучали
в осенней темноте ночи.
В первую ночь, адъютант этот ночевал на том же
дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона и
в Мытищах перешла
в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1-го сентября на
двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и
в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы.